(статья в газете "Культурная среда" №8-9 (16-17) за август-сентябрь 2010г.)
Владимир Коршунков,
кандидат исторических наук
Около века назад наш знаменитый земляк, знаток восточнославянской этнографии Дмитрий Константинович Зеленин (1878-1954), отмечая своеобразие обрядов и обычаев Вятского края, указывал на встречавшееся там почитание водяных мельниц, называемых в народе «шумихами».
При таких мельницах находились иконы, устраивались народно-церковные праздники, приуроченные к одному из значимых весенне-летних сроков, например, ко дню Николая Чудотворца или к девятой пятнице после Пасхи. Священники освящали воду у мельниц, после чего народ купался в этой воде, промывал ею глаза, чтобы они не болели, набирал и уносил воду домой.
Поклонение при «шумихах» Зеленин относил к древнейшим праздникам Вятского края и считал их языческими по происхождению, задаваясь вопросом, к какой именно этнической традиции можно было бы их отнести - марийской, удмуртской или же славянской.
По данным Зеленина, самыми известными . в конце XIX и начале XX века были четыре «шумихи»: в Орловском, Нолинском, Слободском и Уржумском уездах. Однако перечень почитаемых икон и часовен при водяных мельницах Вятского края, судя по всему, можно было бы и продолжить. Бывали и иные мельницы, которые для окрестных жителей являлись местными святынями. Так, известно, что в 1738 году на Петров день суеверные люди приносили некоему «богу» еду и предметы одежды, бросая их в заводь на «Нижнем Потоке», что в четырех верстах от Хлынова. И совершалось это неподалеку от водяной мельницы - в XIX веке ее называли Казанцевской. Подобное действо немало напоминает то, что происходило на «шумихах» более позднего времени. Да и терминология показательна: отправляясь на «шумиху», люди говорили, что идут к «шумному богу». А ведь «богами» и на Вятке, да и по всей России, называли иконы. Так что языческого на известных Зеленину вятских «шумихах» явно было немного.Удивительно, но народное почитание «шумих», которое Зеленину казалось архаичным и уже затухающим, продолжилось и в XX веке. Взять, к примеру, известную «шумиху» на речке Сингиревке, близ деревни Усовы, в Оричевском районе. Вопреки догадкам Зеленина, почитаемым местом Усова водяная мельница стала лишь во второй половине XIX века. По преданию, на этой мельнице явилась икона Спаса Нерукотворного. Там стали праздновать Девятую Пятницу. Бывало многочисленное стечение народа. Ходили «очи править», а чтобы не болела голова, бросали в мельничный омут свои головные уборы. В деревне Усовы во время празднования «шумихи» проводились ярмарки. Народное почитание священного места продолжалось до рубежа 1960-1970-х годов, хотя власть иногда и противодействовала этому. В наше время крестный ход туда восстановлен, а несколько лет назад на берегу была сооружена и часовня.
Еще одна «шумиха», которая сохранилось до нашего времени (ныне это Лебяжский район), происходит в весенний день Николая Чудотворца. Поклонение бывает на ключе, в котором, по преданию, была некогда чудесно обретена икона Николая. Там прежде стояла часовня. Паломники - марийцы. Они кладут под деревья и прямо в воду яйца, ватрушки, блины, а также предметы одежды, которые приносят по заранее данному обету: если болит голова, то обещают платок или шапку, если ноги - шерстяные носки. Вымаливают у «Николы-юмо» (бога Николы) здоровья и благополучия.
Местные краеведы безапелляционно определяют эту «шумиху» как марийское языческое капище. Однако имеющиеся данные указывают на народно-православный характер этого поклонения. Кроме того, в прежние времена марийцы в тех местах в сколько-нибудь значительном количестве не жили.
В общем, изначально почитание «шумих» все же было русским и не языческим, а народно-православным, от русских же оно могло переходить и к нерусскому населению.
